Три десятилетия назад, 15 февраля 1989 года, командующий 40-й армией генерал Борис Громов последним из советских воинов-интернационалистов перешёл пограничную реку Амударья по мосту у города Термез. А за полгода до него по этой же переправе уезжал из Афганистана заводоуковец Андрей Дерябин.

Городской парень ушёл на войну… добровольцем. Выпускник средней школы № 1 мечтал о небе и поступил в Омское училище гражданской авиации. Там была военная кафедра, и призыв в армию курсантам не грозил. Но Андрей никак не мог забыть рассказы одного из первых заводо­уковских "афганцев" Александра Андреева о далёкой южной стране. Не сидеть же спокойно в аудитории, когда в мире такое происходит!

В военкомате авиатору-добровольцу обрадовались, и уже через три дня Андрей ехал в Ашхабад, в учебную дивизию Туркестанского военного округа. Первые полгода службы прошли насыщенно: кроссы, стрельбы, выходы в горы, жизнь в полевых лагерях. И наказ строгих командиров: "На рожон не лезть и за чужую спину не прятаться!"

В октябре 1987 года командир миномётного расчёта сержант Дерябин прибыл в Газни в 191-й отдельный мотострелковый Нарвский Краснознамённый ордена Александра Невского полк. Часть, в которую входил полк, прославилась ещё в Великую Отечественную, да и в Афганистане прослыла надёжной опорой командования 40-й армии.

– Когда добрались до места, первая мысль была – ну, наконец-то! – вспоминает Андрей Валерьевич. – Долгий перелёт утомил, да и в дело хотелось побыстрее. Старые солдаты разъяснили, как вести себя, чего опасаться, и мы сразу отправились на заставу. А потом был первый ночной обстрел, и я вдруг понял, что смерть, казавшаяся такой далёкой и нереальной, может быть совсем рядом…

К счастью, к тому времени позади осталась эпоха крупных операций, подобно боям в Панджшерском ущелье, за которые 191-й полк, один из немногих в послевоенной истории, получил орден Красного Знамени. Большую часть службы Андрей Дерябин провёл на заставах и блок-постах, охраняя стратегическую автомагистраль Кабул – Кандагар, наблюдая за окрестными кишлаками, отслеживая передвижения афганских караванов.

С местными жителями наши солдаты почти не пересекались. Гарнизон стоял за городом, но тем не менее быт бойцов был налажен неплохо: на базе полка была баня и даже бассейн, а на заставах жили не в палатках или блиндажах, а в каменных казармах. А вот информация о жизни в родной стране доходила плохо. Иногда только на блок-постах удавалось поймать рацией БМП волну узбекских таксистов.

С начала 1988 года пошли слухи о выводе войск из Афганистана. Часть стала передавать охраняемые объекты военнослужащим правительственной армии Афганистана. И вот ранним утром 29 мая прозвучала команда: "По машинам!" Советские солдаты не знали тогда, что для обеспечения их безопасности душманам подбросили дезинформацию о пути движения полка: в результате "воины ислама" поджидали колонну совсем на другой дороге. В пути обстреляли всего один раз и подбили машину.

Дослуживал срочную Андрей Дерябин на Сахалине. Здесь он впервые услышал о перестройке, а, вернувшись в Заводоуковск, понял, что уходил в армию из одной страны, а возвратился совсем в другую: демократизация, гласность, радикальные экономические реформы…

Андрей Дерябин вместе с другими воинами-интернационалистами Заводоуковского городского округа 15 февраля придёт в сквер воинской славы в Заводоуковске, чтобы отметить 30-летие вывода советских войск из Афганистана и поклониться памяти павших товарищей по оружию.