Из детства Берта Штеркель из Новой Замки запомнила постоянные переезды. В начале Великой Отечественной вой­ны её семью, как и других немцев, переселили в Сибирь. Здесь они несколько раз начинали всё с нуля.

Тёплый сентябрьский вечер. Во дворе Миллеров звучит звонкий смех пятилетней Берты. Маленькая девочка беззаботно бегает по едва пожелтевшей траве. Её бабушка Амалия сидит на деревянной скамейке с младшим братом Сашкой. Берта подбегает к отцу... Это был их последний день в Поволжье. Далее всю семью ожидал тяжёлый и долгий путь в Сибирь.

– В тот день мама уехала в Верхнюю Добренку за краской. Мы дом только построили, осталось покрасить, – вспоминает Берта Штеркель (в девичестве Миллер). – В это время как раз приехали какие-то люди в форме и сообщили, что в течение суток мы должны покинуть наши дома. Отец тут же взял лошадь и отправился за мамой. Мы боялись, что уедем, а она отстанет.

После выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР "О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья" от 28 августа 1941 года немцы должны были в течение 24 часов приготовиться к переезду и с ограниченным количеством имущества прибыть в места сбора. Все жители деревни Гольштейн в суматохе собирали самое необходимое: посуду, одежду и еду в дорогу. Нажитое годами имущество так и осталось в добротных немецких домах. Деревня вмиг опустела. А жителей посадили в товарные вагоны и отправили на восток.

– Мы ехали очень долго, – рассказывает Берта Готфридовна. – Остановят вагоны, сидим по несколько суток и ждём. Потом пересадят нас, и едем дальше.

Как только пересекли границу Урала и Сибири, семьи начали высаживать в сёлах. Миллеры попали в Голышмановский район, в деревню Ражево. Там был нужен кузнец, а отец Берты, Готфрид Иоганесович, был потомственным ремесленником.

– Когда мы выгрузились, вся улица выбежала на нас посмотреть. Говорили, что у немцев есть рога! — смеётся моя собеседница.

Дали переселенцам дом бывшего кулака, привезли им картошку, муку и молоко. И начали они налаживать свой быт. Вот только была одна проблема – никто не знал русского языка. Берта выбежит из дому, подойдёт к ребятишкам, а играть с ними не может – не понимает, что они говорят. Не успела семья освоиться на новом месте, как пришли холода.

– Мы очень сильно боялись морозов. Приехали без тёплой одежды. Одни валенки выдали на всю семью, и то проношенные. Перед тем как их надеть, нужно было соломы положить, – рассказывает Берта Готфридовна.

В январе 1942 года Готфрида Иоганесовича забрали в трудармию в город Ивдель. Когда Берта обнимала отца на прощанье, она ещё не знала, что видит его в последний раз.

Не успел хозяин уехать, как оставшимся членам семьи было приказано покинуть этот дом. Дали им избушку возле леса. Жить стало труднее. Пришлось продавать то, что смогли увезти из Поволжья. Берта с бабушкой ходили по домам и меняли одежду и посуду на еду. Первую зиму пережили с трудом, а весной семью настигла новая беда: Амалию Фридриховну, маму Берты, забрали в трудармию. И остались шестилетняя Берта и трёхлетний Сашка с бабушкой. Об этом узнала их тётя и с двумя детьми пешком пришла из нашей Боровинки в голышмановское Ражево, а это более ста километров!

Посадили картошку и стали жить мыслью, что в следующую зиму будут сытыми.Но знал ли кто-нибудь из них, что совсем скоро вновь придётся поменять место жительства. Осенью 1942 года к дому Миллеров подъехал фургон, и председатель,выпалив: "Нам фашистов здесь не надо!", приказал уехать из Ражево.

– Привезли нас в Шулындино, это тоже в Голышмановском районе, – продолжает моя собеседница, – и опять мы сидели на траве. Пекли лепёшки из ягод.. Тем и питались ещё один год. Такое никогда не забудется!

А в это время мама Берты в Куйбышеве на стройке нефтеперерабатывающего завода выполняла трудовые нормы – копала траншеи. От тяжёлого труда она заболела и попала в больницу. Там встретила знакомую из Поволжья, которая и выходила её. В январе 1947-го уже повзрослевшие Берта и Саша встретились с мамой после пятилетней разлуки.

Жизнь стала налаживаться. Берта пошла в школу, но отучилась только в первом классе, второй окончить не удалось. Дело в том, что весной начало таять, а обувь одна – валенки! Со школой пришлось распрощаться. Берта подросла и стала почтальоном, потом работала поваром в колхозе. В 17 лет её отправили на лесозаготовки.

Домой Берта вернулась не одна, а с мужем. А в 1957 году немцы стали свободными – им не нужно было регулярно отмечаться в комендатуре. Появилась возможность вернуться в Поволжье, но семья решила остаться в Западной Сибири.

С переезда в Сибирь прошло 77 лет... Память о тяжёлых годах хранит сундук, с которым семья Миллер приехала в Голышмановский район. Сейчас Берта Готфридовна живёт в своём доме в Новой Заимке и считает себя богатой: у неё девять правнуков! А мечту побывать на родине осуществила её дочь Эльвира Таловикова. В прошлом году она съездила в деревню Гольштейн, нашла дом, в который так и не вернулись её родные...

Фото из архива Б. Штеркель