Разговаривать с моей бабулей Раисой Косенковой – одно удовольствие: как начнёт рассказывать истории, вспоминать что-нибудь, да с юмором – заслушаться можно. Рядом обычно дед Гена сидит – хитро улыбается, поддакивает и, несмотря на то, что эти истории слышал уже тысячу раз, всё равно слушает внимательно.

Особенно мне нравится, когда бабушка вспоминает о своём детстве. Оно у неё прошло в Тюмени.

– Район, в котором мы жили, нами, ребятишками, был исследован вдоль и поперёк, – вспоминает бабушка. – У нас очень дружная компания была. Любили играть в казаков-разбойников, заниматься гимнастикой, помню, как "мостики" делали, "шпагаты". Из глины мастерили себе игрушки. А то ещё залезем в сарай и играем в карты.

Недалеко от нас Светкина (сестра бабушки) подружка жила, Галкой звали. Мамочка у неё пила, но интересная женщина была. Всё говорила, мол, знаете, вот в этом радио скоро будет людей видно. Видимо, про телевизор тогда уже в газетах писали. А я всё пыталась представить, как это можно в этом радио – огромной горловине – людей увидеть? Помню, хоть мне и два годика тогда было, как нас выгнали из дому, где мы снимали комнатку. Выгнали потому, что в Тюмень гроб с Лениным привезли, а мы рядом со штабом жили. Приютила тогда нас мамина подружка. В наших "хоромах" с печкой с трудом умещались койка, диванчик и столик. На печке мы жарили картошку на рыбьем жире, и вся округа падала в обморок от запаха. Но мы ели, куда деваться.

Ещё у нас на полу всё время вода стояла – комнатка-то наша в подвале была. А мама любила, чтобы всё аккуратно было, чистенько, поэтому на пол досочки клала, мы по ним и ходили. Помню, собрала меня мама в школу: настирала, нагладила белый фартучек, бантики. Пошла я по этим досочкам, да и упала. Реву во весь голос. Какое мамочке было горе, ведь она столько старалась!

Я спрашиваю бабушку, как же она в Заводоуковске оказалась.

– А вот подожди. Не дошли ещё до Заводоуковска. Перед ним Одесса была. В пятьдесят третьем освободили папу Толю. Он сидел в колонии десять лет за то, что украл мешок зерна. С ним мама познакомилась через одну свою знакомую. Они переписывались. Он нам присылал сметану, масло. Видимо, неплохо жил, хотя и в тюрьме сидел. У папы Толи руки золотые были. Он нам шил бурочки, тапочки, а ещё подшивал валенки – вечно они у нас дырявые были...

Так вот освободился папа Толя, тесно нам стало жить в комнатке, да к тому же работать было негде. И родители решили уехать на Украину. Мама же у меня одесситка была. Приехали, там папа Толя устроился сапожником и нам дали жильё. Я к тому времени пошла в пятый класс. В Одессе у моей сестрёнки ухудшилось здоровье. Врачи посоветовали сменить климат. Мамочка очень боялась Светочку потерять. Пришлось уезжать. Почему в Заводоуковск? Папа Толя отсюда родом был. Когда мы приехали, он начал строить дом, в котором мы по сей день живём. В Заводоуковске я и с дедушкой твоим познакомилась. Нравится мне наш тихий чистенький городок. Жизнь здесь спокойная, не суетная. К тому же все родные и близкие рядышком. Это ли не счастье?

Марина ЯЗЫКОВА

Фото из семейного архива автора