– Батюшка мой – человек драматичной судьбы, – рассказывает Михаил Иванович. – Родился в деревне Лукино на Смоленщине. После окончания средней школы обучался в Смоленском медицинском институте, затем в Минском физкультурном, но в конце концов оказался в Орловском пехотном училище. Перед самой войной стал командиром взвода батальонных миномётов.

Осенью 1941 года с двумя огнестрельными ранениями отец попал в плен под городом Вязьмой. Всю войну пробыл в концлагерях. Ему, одному из немногих, удалось пережить "марш смерти", когда фашисты, заметая следы своих преступлений, гнали на Запад заключённых, расстреливая их по дороге. При бомбёжке колонны военнопленных американской авиацией девяти нашим офицерам удалось бежать.

Они прошли около двадцати проверок в советских органах контрразведки и безопасности, после чего им вернули воинские звания и даже вручили медали "За победу над Германией". Но всё-таки в "сталинские лагеря" отец угодил, правда, в должности помощника начальника лагпункта № 202 на станции Эхилкан в Хабаровском крае.

В этом лагере наибольшим авторитетом среди двухсот пленных японцев пользовался один их офицер, командир батальона, имя которого я запамятовал за давностью лет. А японец, в свою очередь, очень уважал моего отца, старшего лейтенанта Гаврилова, который сумел победить его, кадрового офицера и опытного поединщика, на борцовском ковре. Когда в 1950 году самураев отпустили наконец домой, японец подарил отцу единственную свою ценность – бритву из прекрасной стали.

Но до этого, в декабре 1948 года, не без помощи военнопленного японского фельдшера появился на свет я. Дело в том, что мама моя, Нина Николаевна, младший лейтенант медицинской службы, в том же лагере несла службу. Так что местом моего рождения значится лагерь Эхилкан.

А отец после демобилизации закончил фармацевтическое училище в городе Ялте и работал до пенсии управляющим сельской аптекой на Смоленщине.